Неточные совпадения
Я не обращал внимание на ее трепет и смущение, и губы мои
коснулись ее нежной щечки; она вздрогнула, но ничего не сказала; мы
ехали сзади: никто не видал. Когда мы выбрались на берег, то все пустились рысью. Княжна удержала свою лошадь; я остался возле нее; видно было, что ее беспокоило мое молчание, но я поклялся не говорить ни слова — из любопытства. Мне хотелось видеть, как она выпутается из этого затруднительного положения.
Что
касается Обломова, он дальше парка никуда бы не тронулся, да Ольга все придумывает, и лишь только он на приглашение куда-нибудь
поехать замнется ответом, наверное поездка предпринималась. И тогда не было конца улыбкам Ольги. На пять верст кругом дачи не было пригорка, на который бы он ни влезал по нескольку раз.
— Вот, вот… Посмеялся он над нами, потому его время настало. Ох, горе душам нашим!.. Покуда лесом
ехали, по снегу, так он не смел
коснуться, а как выехали на дорогу, и начал приставать… Он теперь везде по дорогам шляется, — самое любезное для него дело.
Потом он сказал: «Мы
поедем сейчас»,
Волос моих нежно
касаясь.
Аггей Никитич на своем иноходце тоже не отставал от нее; таким образом они
ехали, только что не
касаясь друг друга плечами, и хоть не говорили между собою, но зато ласково и весело переглядывались.
Они гнали его долго, и всё время ему казалось, что сзади него собралась толпа людей, бесшумно, не
касаясь ногами земли, бежит за ним, протягивая к его шее десятки длинных, цепких рук,
касаясь ими волос. Она играла им, издевалась, исчезая и снова являясь, он нанимал извозчиков,
ехал, спрыгивал с пролётки, бежал и снова
ехал, она же всё время была близко, невидимая и тем более страшная.
Домна Осиповна поняла, что он совершенно ей бесполезен, а так как энергии ее, когда что
касалось до дел, пределов не было, то она и
поехала в суд, прямо в комнату присяжных поверенных, где дают, как она слыхала, советы по делам.
— Я сегодня ночью должен буду
ехать в город, ваше сиятельство, — отвечал Мановский. — Что
касается до жены, то она, я полагаю, завтра же должна отплатить вам визит, чтобы тем хоть несколько извинить невольную мою против вас невежливость.
«Надо одуматься, остепениться», — говорил он себе и вместе с тем не мог удержаться и всё гнал лошадь, не замечая того, что он
ехал теперь уже по ветру, а не против него. Тело его, особенно в шагу, где оно было открыто и
касалось седелки, зябло и болело, руки и ноги его дрожали, и дыхание было прерывисто. Он видит, что пропадает среди этой ужасной снежной пустыни, и не видит никакого средства спасения.
А бразильянец долго стоял и смотрел на дерево, и ему становилось всё грустнее и грустнее. Вспомнил он свою родину, ее солнце и небо, ее роскошные леса с чудными зверями и птицами, ее пустыни, ее чудные южные ночи. И вспомнил еще, что нигде не бывал он счастлив, кроме родного края, а он объехал весь свет. Он
коснулся рукою пальмы, как будто бы прощаясь с нею, и ушел из сада, а на другой день уже
ехал на пароходе домой.
Меня прямо война не
касалась. Я и не думал предлагать свои услуги одной из тех газет, где я состоял корреспондентом. И вдруг получаю от Корша депешу, где он умоляетменя
поехать на театр войны. Просьба была такая настоятельная, что я не мог отказать, но передо мною сейчас же встал вопрос: «А как же быть с романом?»
— Лучше допросить его на словах, подельнее, так сознается, куда и зачем
ехал и что содержится в этих бумагах. Быть может, они и до нас
касаются, — заметил Чурчило.
Что
касается Иннокентия Антиповича Гладких, то вы, конечно, помните мужской монастырь, лежащий в шести верстах от К., дорога к которому ведет по высокому и крутому берегу Енисея, и часто тройка лошадей, прижимаясь друг к другу,
едет буквально на краю глубокой пропасти.
Назарий сидел пасмурно, так низко поникнув головой, что залом его шапки, висевшей наперед, нередко
касался гривы бодро выступавшего коня. Захарий же сгорбился и посвистывал, переваливаясь то в ту, то в другую сторону, мотая ногами и сидя, как туго набитый мешок, на маленькой лошаденке, неохотно трусившей под ним. Холопы
ехали сзади и с глупым любопытством осматривали окрестности, видимо, для них совершенно незнакомые.
— Лучше допросить его на словах, подельнее, так сознается, куда и зачем
ехал и что содержится в этих бумагах. Быть может, они до нас
касаются, — заметил Чурчила.
Дружинники
ехали тихо, путеводимые городскими огнями, и скоро окрик сторожевого «слушай», у городских ворот,
коснулся их ушей.
Дружинники
ехали тихо, путеводимые городскими огнями, и скоро окрик сторожевого у городских ворот
коснулся их ушей.